Читать книгу - "Облака славы. Жизнь и легенда Роберта Э. Ли - Майкл Корда"

и укладкой бетона, он получил письмо от бригадного генерала Тоттена с предложением принять командование в качестве суперинтенданта Американской военной академии. * На первый взгляд, все говорило в пользу этого назначения, за исключением того, что оно отдаляло Мэри Ли от ее родителей и дома в Арлингтоне. Должность суперинтенданта академии была престижной и находилась в центре внимания общественности; она предполагала "красивый дом", полный штат сотрудников и прямой доступ к Военному министерству; кроме того, это позволило бы собрать всю семью Ли в одном месте, поскольку Кьюстис все еще был кадетом.

Учитывая, с какой тщательностью Ли следил за образованием собственных детей, удивительно, что он не был "доволен". Фримен объясняет это скромностью Ли и его убеждением, что "ему не хватало опыта для этой должности". Правда, в течение многих лет Ли постоянно отвечал на любую форму продвижения по службе протестом, что хотел бы, чтобы для этого был выбран "более опытный человек"; возможно, это была скромность или просто формула вежливости, но можно также предположить, что нежелание Мэри Ли променять Виргинию и Мэриленд на три или четыре года в нижней части долины Гудзона могло сыграть важную роль в попытке Ли отказаться от этой чести. Признаком того, что это был не просто мягкий формальный протест, является то, что Ли ответил на письмо в тот же день, когда оно было получено - очевидно, никаких душевных терзаний не было. По меркам Ли, его ответ генералу Тоттену был кратким и точным: "Я с большим сожалением узнал о решении военного министра назначить меня на эту должность, и боюсь, что не смогу оправдать его надежд в управлении учреждением, требующим большего мастерства и опыта, чем у меня есть".

Интересно, что, отказавшись от назначения, Ли, похоже, не поехал в Вашингтон и не навестил своего старого товарища по оружию времен Мексиканской войны, чтобы привести аргументы в пользу выбора кого-то другого; в конце концов, Тоттен восхищался Ли и любил его, а Вашингтон находится всего в тридцати девяти милях от Балтимора, даже в те дни не более часа езды на поезде ("вагоны", как их тогда называли). Ответ, вероятно, заключается в том, что Ли, с его врожденным чувством долга и послушания, был готов написать официальное письмо с возражением против назначения, но не более готов лоббировать сохранение своей нынешней должности, чем лоббирование повышения.

Ли пришлось ждать всего десять дней, чтобы получить лаконичный ответ о том, что "его письмо получено, и главный инженер вынужден отказаться от изменения задания", - знак того, что Тоттен знал, что выбрал лучшего человека для этой работы. Получив письмо, Ли с головой ушел в составление счетов и передачу помощнику всех своих бумаг, касающихся форта Кэрролл. Он продолжал указывать друзьям, что не чувствует в себе сил справиться с этой задачей, но смирился с ее неизбежностью. Поскольку к началу Гражданской войны форт так и не был достроен, Ли, возможно, повезло, что его отстранили от работы, которую можно рассматривать только как тупиковую, и вполне возможно, что он отказался от нее без сожаления - наверняка он его не выражал. С другой стороны, он переходил от рутинной работы по надзору за строительным проектом, пусть и амбициозным, к тому, что мы бы сейчас назвали высокопоставленной ролью: командование несколькими сотнями кадетов и большим армейским подразделением, ведь Вест-Пойнт тогда, как и сейчас, был освященным учебным заведением. Кроме того, эта должность требовала необычайного такта как в отношениях с родителями, так и с политиками, ведь каждого кадета "спонсировал" конгрессмен или сенатор из его родного штата, и никто из родителей не хотел узнать, что их мальчик отстает в учебе или его собираются отчислить за слишком большое количество проступков.

Вест-Пойнт, в который возвращался Ли, стал намного больше, чем был, когда он сам был кадетом. История Вест-Пойнта - это история постоянного роста и совершенствования, и годы между 1829 и 1852 не были исключением, но в своей основе он все еще подчинялся уставу и непреклонному кодексу чести, установленным полковником Сильванусом Тайером в годы его работы в качестве суперинтенданта. Эти правила Ли знал наизусть и, что самое важное, принимал их без оговорок. Как ни трудно было Ли иногда добиваться соблюдения правил Тайера, он не сомневался ни в их важности, ни в том, что кадеты должны полностью и добровольно подчиняться им во всех деталях.

Обязанности суперинтенданта были столь же требовательны и непреклонны. Даже самое незначительное и малозначительное решение требовало горы корреспонденции, большая часть которой направлялась начальнику инженерного корпуса, если речь шла о кадетах, или военному секретарю, если речь шла о вопросах политики. Даже просьба кадета "получить пакет носков из дома" должна была пройти путь по командной цепочке до стола Ли, а затем быть отправлена главному инженеру в Вашингтон для одобрения или неодобрения, с приложением подписанной Ли рекомендации. Огромный объем бумажной работы заставлял вздыхать даже Ли.

Ли прибыл в Вест-Пойнт в августе 1852 года один, и хотя Мэри не торопилась присоединяться к нему - как отмечают все биографы Ли с нескрываемой критикой, - не кажется неразумным, что он потратил некоторое время на изучение деталей своего нового командования и на то, чтобы все было в порядке к ее приезду. Это был не маленький переезд. Мэри приехала с четырьмя детьми - Мэри, Руни, Робом и Милдред, которым было соответственно семнадцать, пятнадцать, девять и шесть лет, в то время как тринадцатилетняя Энн и одиннадцатилетняя Агнес остались в Арлингтоне с бабушкой и дедушкой под присмотром гувернантки. Их дочь Мэри была помещена в школу-интернат в Вестчестере, а Руни - в Нью-Йорке, но переезд остальных вместе со всеми их вещами из Вирджинии в новый дом, который Мэри Ли никогда не видела, не мог быть легким для женщины, привыкшей к окружению знакомых слуг. Лошади семьи, а также вся мебель вскоре прибыли, и, судя по описанию Роба, покои суперинтенданта (ныне известные как Квартал 100 на Джефферсон-роуд) были достаточно большими и удобными, чтобы устроить Мэри. Первоначально дом был построен в 1820 году для полковника Тайера и представлял собой основательное двухэтажное кирпичное здание, выкрашенное в белый цвет, с четырьмя дымовыми трубами, каждая из которых была увенчана колпаком в виде искусно выполненного декоративного греческого или римского храма. Это был не только дом для управляющего, но и подходящее место для приема гостей. "Дом был построен из камня, - писал Роб, вспоминая о нем много лет спустя, - большой и просторный, с садом, конюшней и пастбищем. Мы, двое